На Украине можно говорить правду только в тюремной камере, — Руслан Коцаба

На Украине можно говорить правду только в тюремной камере, — Руслан Коцаба

Бывший украинский политзаключенный Руслан Коцаба рассказывает о свободе слова на Украине, методах работы СБУ с «несогласными» и подавлении социальных протестов в стране.

— Руслан, на днях вы выступили в Европарламенте. Расскажите, о чем вы рассказали в своем выступлении? Как отреагировали на него в Европарламенте?

— Реакция на мое выступление была бурной. Это хороший знак, поскольку от позиции Европарламента зависит многое. Именно благодаря Европарламенту и европейским антивоенным движениям меня и выпустили из тюрьмы, оправдав в апелляционной инстанции. Для меня было важно донести правду о том, что Украина стремительно превращается в полицейское государство. Для меня было важно донести мысль, что нынешняя украинская власть ведет себя так неадекватно именно благодаря попустительству Евросоюза.

© Фото: Официальный аккаунт Руслана Коцаба в социальной сети Facebook

Руслан Коцаба около здания Европарламента. Декабрь 2016 года

Киевским политикам дают кредит на сумму 600 миллионов евро, чтобы Украина вывозила необработанный лес, сгубив свою экономику и экологию, а они берут за это кредиты, которые будут отдавать не то, что мои дети — мои внуки.

Политики в Европарламенте слушали все это внимательно, но я понял, что они давно всё знают об Украине, и только какие-то геополитические интересы не позволяют им принудить украинскую власть к более адекватной политике.

Над Украиной начинают смеяться. Она вызывает все большее раздражение. В Европе считают, что Украина сама не знает, чего хочет, и что от Украины идут только негативные месседжи.

Ведь мы лидируем и по коррупции, и по другим негативным показателям — таким, как «социальные» болезни, детская смертность, уличный бандитизм, низкий уровень зарплаты и т. д.

© AFP 2016/ Frederick Florin

Скульптура «Сердце Европы» у здания Европейского парламента в Страсбурге, Франция.

— Вы общаетесь с западными правозащитниками. Что они говорят сейчас о ситуации с нарушением прав человека в Украине? И как они намерены реагировать на эту ситуацию?

— Европейские правозащитники в курсе моей проблемы. Кроме того, они знают примеры других людей, которые подвергались и подвергаются политическим преследованиям, знают о том, что творится сегодня в Украине и почему она сейчас стала называться полицейским государством. Но все же, у некоторых из них сложилось превратное представление о том, что происходит в Украине: мол, ездят там черные воронки и забирают всех, как в 37-ом году.

На самом деле, СБУ действует довольно неуклюже и оказывает государству медвежью услугу.

— Вы уже обратились в Европейский суд по правам человека, чтобы добиться компенсации за свое незаконное заключение?

— Насколько я понимаю, мое дело сейчас рассматривается в Верховном Суде, и как раз идет кассационное рассмотрение в третьей инстанции. Только после этого я могу подавать документы непосредственно в Европейский суд по правам человека.

— СБУ и генпрокуратура не предпринимали новых попыток обжаловать ваше освобождение?

— Прокуратура передала кассационное обжалование в Верховный Суд, но там до сих пор не назначили дату рассмотрения. Я написал, что я хочу присутствовать при первом рассмотрении. А судьи явно не хотят мараться об это политическое дело.

— Сообщают, что вы и ваш адвокат Татьяна Монтян получали угрозы со стороны националистов. Это правда?

— Наши так называемые «крайне правые» — а я знаком с этой средой — это полуклоунские организации. Однако, сейчас они вооружены, у них есть много нелегального оружия, а у их членов часто присутствует посттравматический синдром.

Сегодня это проблема не для меня, а для всего украинского общества. Сейчас просто на улице можно «поймать пулю». Уже дошло до того, что полиция стреляет в полицию. А никто не подумал, что там — в Княжичах — могли пострадать и мирные жители. С удивление узнал, что некоторые из погибших были из добробатов, друзья Авакова на фейсбуке.

— Общались ли вы с человеком, который написал на вас донос в СБУ?

— Я не встречался с Тарасом Демьянова, написавшего заявление, по которому в отношении меня возбудили уголовное дело. Но после того, как я выиграю дело в европейских судах, после получения на руки оправдательного вердикта, я подам на него в суд за клевету. За клевету грозит от 3 до 4 лет тюрьмы — но, конечно, при этой власти сажать его никто не будет.

Напомню: я вывесил на YouTube свое обращение вечером 17 января, а 18 января, еще до обеда, заявление этого Демьянова уже поступило в СБУ. В тот же день, 18 января, после обеда, дело было зарегистрировано, а 19 января уже состоялась первая прослушка моих разговоров. Просто в СБУ хотели узаконить мое преследование, и им нужен был для этого повод, которым и стал мой видеоролик.

— Оказываете ли вы поддержку кому-то из тех, кого преследуют в Украине по политическим мотивам?

— Всем кому могу, я помогаю. Василец и Тимонин, журналисты нашего канала — «17-го канала» — уже более года находятся в Житомирском СИЗО. При этом слушание дела незаконно сделали закрытым. А чтобы вы понимали, заседания делают закрытыми в трех случаях: когда идет речь о преступлениях на сексуальной почве, о преступлениях, совершенных в отношении детей, или в случае, если речь идет о государственной тайне. Всего этого в деле обвиненных по политическим мотивам журналистов, конечно же, нет.

16 декабря — возможно, благодаря вмешательству ОБСЕ — заседание по делу Васильца и Тимонина впервые проведут публично, в открытом режиме. Я приеду туда оказать им моральную и информационную поддержку — чтобы они помнили, что в моем случае удалось добиться освобождения. И напишу репортаж об этом процессе.

— Как вы считаете, почему украинские СМИ предпочитают игнорировать проблему украинских политзаключенных и секретных тюрем, о которых не так давно рассказали в докладе ООН?

— Эта история вызвала крупный международный скандал, но в Украине его замяли — потому, что весь информационный поток страны контролирует Министерство информации — МинСтець, которым руководит кум президента Порошенко.

Но если в Украине с трудом замяли скандальную ситуацию, когда делегатов ООН не пустили в секретные тюрьмы, то в Европе об этом говорят, и эта история нанесла Украине имиджевые потери. Ведь не допустив наблюдателей, украинская власть подтвердила, что вся информация о секретных тюрьмах — правда.

— Почему украинская власть пытается приравнять призывы к миру и социальным протестам к пророссийской пропаганде?

— Украинская власть использует примитивную пропаганду, следуя заветам Геббельса: «чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее поверят». Поиск объективных фактов заменяет пропаганда и россказни о «взломанной» переписке Суркова. Я недавно снимал в Геническе сюжет о проблемах с газом. Так вот, с теми людьми, с которыми я общался, теперь разговаривает СБУ. Оказывается, они все тоже «шатуны», и если люди хотят жить в тепле и с газом, они — враги народа. Помаленьку на Украину надвигается новый 37-ой год, а СБУ примеряет на себя формат НКВД. Не думаю, что это у них получится, потому — что цивилизованный мир воспрепятствует, да и народ не позволит. Но пока в Украине можно говорить правду только в тюремной камере или в интернет-СМИ. Да и с последним МинСтець может скоро разобраться.

Источник






Смотрите также: